Мент, меч и муж - Страница 16

Нет, определенно, женщин-воительниц не существовало потому, что юбка до лодыжек очень мешает двигаться… да и вообще существовать. В ней жарко, блин! И она норовит зацепиться за каждый встречный куст. И почему в лесу столько кустов?

А лиф, выставляющий грудь чуть ли не на всеобщее обозрение? Эй, Айсуо, поскромнее наряда не видел? Нет? Это обычный вид горожанки? Чем в Гертинге горожанки занимаются? Ты не красней, ты на вопрос отвечай!

Впрочем, можешь не отвечать. Город торговый, я понимаю.

Младенца очень хотелось перекинуть за спину и нести, как тюк с провизией. Но нельзя, пора привыкать к роли счастливой мамаши. Баю-бай, мой сладенький, треснуть бы тебя об дерево, да опять запутаюсь в юбке…

Куда делась чертова дорога? Мы, вообще, не заблудились?

Сколько брела – не знаю. Вычислять время по солнцу в институте не учили, а если учили, то эту лекцию я благополучно прогуляла. Ребенок время от времени агукал – видать, тоже вживался в образ. Есть хотелось все сильнее, и на кусты с ягодами, попадавшиеся на пути, я смотрела уже с неприкрытым интересом. Останавливало лишь воспоминание о соотношении ядовитых растений с неядовитыми. С моим счастьем бросишь ягодку в рот – и топтуны могут не беспокоиться.

Наконец, выбрались на дорогу. С одной стороны, идти стало легче, с другой – пыль набивалась повсюду, лезла даже в рот и в глаза. Вот когда раскаленный по сорокаградусной жаре асфальт вспомнился добрым словом! Ветерка на лесной дороге ожидать было глупо, солнце жарило вовсю, а пыль поднималась при каждом шаге, будто вверх взмывал клубок змей. И жалил.

Сколько, там, человек может прожить без еды? Вроде долго. До города точно сможет, поняла, Яночка?

А что в городе? Денег нет, связей нет. Милостыню просить? Так ребенок уж больно здоровенький. Или «сами мы не местные, злобные разбойники напали, отца семейства убили, брата убили, вас тоже убьют, если денег не дадите, посему помогите, кто чем может…»?

Размышляя над столь высокими материями, я не заметила, как очутилась возле городской стены. Ребенок пробормотал:

– Ой, тут же входную подать берут…

Младенец, четко выговаривающий слова, смотрелся дико. Хорошо, что рядом никого не было: купцы отчаянно ругались с напоказ зевающими стражниками, а рыжей дворняге, мочившейся на оставленную кем-то алебарду, было все равно.

Подать, значит. Входная. Как мило.

Я прикинула высоту стен. Не маленький заборчик, но, честно скажем, и не Эверест. Правда, нужно будет дождаться ночи. Тетка в развевающейся юбке, штурмующая городскую стену, – картина, достойная или кисти живописца, или стрелы в спину. Судя по ободранным воротам, тут и маляров-то хороших нет. А вот лучники наверняка имеются.

Да чего там, я б и сама стрельнула. В целях профилактики преступности.

– Есть один подкоп, госпожа. Под стену. Ну, был, когда мы с Дейвином гостили тут в последний раз.

Естественно, с таким разгильдяйским отношением города к безопасности – ни черта не смыслю в фортификации, но если это серьезная стена, то я Великий Патрон собственной персоной. Впрочем, учитывая здешнее мнение о топтунах и прочих любопытствующих государственных конторах, может, все правильно. Если кому-нибудь придется удирать от Рыцарей Трона или других умников, то для этого у беглеца будет масса возможностей. А потом можно вернуться в гостеприимный город.

Некоторые места остаются неприкосновенными лишь из-за того, что они давно уже куплены и проданы. С потрохами.

Странно, что всего один подкоп. Хотя, может, родственнику главы Патроната больше и не показали. Рылом благородным не вышел.

– Веди.

Думаю, за проход под стеной не дерут дороже, чем за официальный вход в город. Впрочем, какая разница, если денег все равно нет?

Ход начинался в кустарнике у речки. Спелые ягоды вызывали уже не просто слюноотделение, а настоящий водопад. Умный человек был Павлов, я это еще в школе знала, а за годы практики в милиции убедилась окончательно. Условные и безусловные рефлексы – наше все.

У дыры скучал широкоплечий мужик с окладистой черной бородищей. Похоже, здешняя охрана. Вневедомственная, так сказать.

Воображение тут же нарисовало картину подхода захватчиков к Гертинге. И услужливых местных жителей, радостно ведущих офонаревших вояк в кустики – и называющих плату за вход. Интересно, что раньше упадет – цены или полуобморочные завоеватели?

Ты прекрасно знаешь, шепнул внутренний голос. Первыми упадут головы. Они всегда падают первыми.

Настроение резко испортилось. Ладно же, надо действовать, пока собственная башка не покатилась в канаву вкупе с остальными органами – от банальной голодухи.

Попыток договориться миром я предпринимать не стала – толку? Ну, предложат мне расплатиться не деньгами, а… альтернативно. И что, соглашусь? Все равно дело обернется дракой. А лицо мужик уже разглядит. Я совершенно не желала ссориться с местными, поэтому подкралась тихонечко сзади, благо земля была довольно утоптанной. Странные здесь представления о маскировке… Правда, юбку пришлось предварительно задрать и завязать узлом на пояснице – движениям она сильно мешала. Айсуо вытаращил глаза, но смолчал. И правильно сделал. Ты у нас, красавчик, сейчас делом займешься. Я аккуратно перевернула меч, тут же порезалась – острый, зараза! Но удержать можно. Рукоять у него уж больно хорошая. Увесистая.

Тюк! – и никакой ссоры с местными не будет. Мужик тихонько загорает в удобной позе, а я, пыхтя, упихиваюсь в нору. Подкоп, блин! Да за такие подкопы приплачивать надо, чтобы в них залезали. Ни черта здешние жители не понимают в евросервисе.