Мент, меч и муж - Страница 65

Нен-Квек ухмыльнулся, булькнул горлом (как я успела выяснить – выражение кехчи типа: «Ох уж эти люди») и вытащил внушительных размеров флягу. Сунул ее ближайшему стражнику. Тот выпил, крякнул, протянул баклажку товарищу. Через некоторое время напиток добрался до меня. Отвратительная бурда с мерзким запахом, но пара глотков – и сна ни в одном глазу. Ну, Яночка, задержи дыхание, глотни, подожди, пока желудок успокоится, передай фляжку дальше. Все, жить можно.

Городские пристани Дойл-Нарижа до реконструкции были довольно неприятным местом. Сейчас там наведен порядок, однако склады за Речными воротами до сих пор остаются пристанищем крыс, бродячих кошек и криминальных элементов. Как мудро заметил однажды Роннен, всюду поспеть нельзя, а враги внешние имеют приоритет над врагами внутренними. Словом, спасибо хоть за укрепленную пристань.

Конструкция довольно интересная. Корабли подходят к ступенчатой площадке шириной метров двадцать пять, защищенной двумя выдающимися вперед башнями. Любимый муж часто бурчит про слепые пятна, но в целом доволен. В толще крепостной стены проделано несколько дырок, в них продеты канаты для привязывания кораблей. Сообщение пристани с городом осуществляется через широкие ворота, которые запираются на ночь. Днем же в них свободно проходит орава грузчиков… ну, или не грузчиков, а кого-нибудь еще.

Мы вылезли через потайной ход в северной башне, и я смогла полюбоваться стилизованными изображениями летящих воронов на обитых бронзой тяжелых деревянных воротах. Давно мне не доводилось бывать ночью за стенами Дойл-Нарижа, а на пристань по темноте вообще заглядывать опасно. Если, конечно, ты не в составе большого отряда стражников.

Что отравляло жизнь, так это присутствие Кеоссия с Ваирмангом. Лорд Имарра был молчалив и собран, Черный Палач мирно болтался у него на поясе, изменив привычке реять гордым буревестником… но нервничала я все равно. Не та парочка, присутствие которой внушает оптимизм.

Отряд рассредоточился по пристани. Возле ворот с независимым видом прохаживались кехчи. На Нен-Квека и Нен-Реуса возлагалась обязанность перехватывать местных любителей контрабанды. То есть, простите, добропорядочных граждан, вздумавших прогуляться к Речным воротам по утренней прохладе. Как невинно заметил Роннен: «Потом извинимся». Старый добрый прием: дескать, чего вы хотите от кехчи? Варвары – они варвары и есть. Нашего языка не понимают, в драку, чуть что, лезут. За те несколько лет, которые лорд Крим руководил городской стражей, жители Дойл-Нарижа усвоили степень варварства ящеров. И наши извинения выучили наизусть. Словом, нарываться местные вряд ли станут.

Конечно, придется задержать и честных плотников со строителями – бревна с плотов предназначались именно им. Но, думаю, за несколько часов обыска Дойл-Нариж не обвалится.

Рассвет на пристани очень романтичен. Можно даже сказать, гламурен. Кирпич сторожевых башен становится нежно-розовым, и в сочетании с черными провалами бойниц выглядят городские стены уморительно. Такой себе поздний арбуз с крупными зернами, нарезанный фигурными кусками. Река равномерно хлюпает о каменные ступени, молоденький стражник восхищенно матерится… идиллия. Не хватает только принца с веником роз и нежного признания в любви.

Роннен осторожно взял меня за руку. Неужто фантазии могут стать реальностью?

– Плывут…

Вот так всегда. Работа и никакой романтики.

Но действительно – плывут.

Детские представления о плоте базируются на том, что берется несколько бревен, связывается чем попало, и вуаля! – ты готов к путешествию. Готов, кто ж спорит. Но далеко не уплывешь. Плоты большой грузоподъемности делают, к примеру, из двух ставов, а став – это такая штуковина, в которую при помощи поперечных перекладин и связей скрепляют бревна. При этом у каждого става отдельно и у плота вообще имеется нос и корма: комли всех бревен всегда кладут в одну сторону (и получается корма), а вершины – в другую (таким образом у деревянной конструкции появляется нос). Корма переднего става должна быть равна или чуть шире носа става заднего. И еще масса сложностей, связанных со сбиванием адской штуковины в единое целое.

Учитывая, что наши плотогоны в промежутки между ставами умудряются засунуть контрабанду, сложностей у народных умельцев становится на порядок больше. В принципе небольшие вещички и в бревно запихиваются, а сверху ставится шатер. Но если возишь нелегальные товары мешками, без тайника между ставами не обойтись.

Разумеется, есть города, при подходе к которым контрабанду и прятать не обязательно – лежат себе тюки на грузовых местах на заднем ставе. Но Дойл-Нариж к таким городам не относится.

Кроме того, первое же знакомство с плотами отучило меня смотреть на них как на неуклюжие кучи деревьев, готовые развалиться от малейшей ряби на воде. На самом деле это плавсредство в принципе непотопляемо, разве что наскочит носом на камень или скалу. У правильно построенного плота крайне велики остойчивость, прочность и стойкость к валу либо волне. С управлением похуже, однако верно расставленные греби и сильные гребцы способны свести неповоротливость к минимуму.

Приближающиеся к пристани Дойл-Нарижа плоты были очень, очень хорошими. Даже жалко потрошить…

Гребцы ритмично двигали веслами. Еще одно заблуждение детства – что на плотах работают только шестами. Ну да, ну да. Даже без груза эта махина завешивает за триста кило. Добавим сюда груз и людей… Без гребей, установленных на подгребицах, никак.