Мент, меч и муж - Страница 29

Кеун Мураш… Впервые о таком слышу.

– Успокойся, добрая женщина. Расскажи мне, когда и как пропал твой муж.

Госпожа Мураш поднялась на ноги, отряхнула платье. Слез вытирать не стала.

– А ты не знаешь? Ты же сама послала его на задание! Он сказал, уж мне-то муж брехать не станет! Верни его, змея!

– Придержи язык, – кажется, от моего тона должны были покрыться инеем цветы на балкончике дома напротив. Все-таки иногда полезно слушать разносы, которые супруг устраивает магистрату. Орать на городской совет начальник стражи права не имеет, но голосом играет бесподобно.

Женщина съежилась, но продолжала умолять:

– Верни мужа, госпожа! Он не стражник, не рушь семью, у нас двое деток… Что он может сделать, чего не сумеют ваши храбрые люди?

Как я люблю дур, слепо доверяющих мужикам!

– Идем со мной.

– Куда, госпожа?

На кудыкины горы, собирать помидоры, блин.

– К начальнику стражи. Там и поговорим. И прекрати выть! Я постараюсь, слышишь? – постараюсь вернуть твоего Кеуна. Обещаю.

Если он еще жив, конечно. Но этого я говорить не стану.

Таверна «Медведь и сокол», семь лет назад

Церемония присяги была быстрой и скучной. Но собравшиеся в комнате люди внимали с умилением на лицах. Ей-ей не вру!

Когда в комнатенку набилась прорва бряцающего всякими железяками народа, стены тут же, кажется, стали ближе, чуть ли не вплотную сошлись. И запах… да, я сама не благоухаю «Шанелью», но мне перед присягой хоть дали вымыться в бадье. И принесли чистую одежду. Мужскую, правда. На три размера больше. Ну, штаны поясом перетянула, а с рубашкой надо что-то делать. Нет, я понимаю, вводить мужчин во искушение не следует, но хоть рукава подрезать! Опять же, пистолет куда-то девать надо, корсет ведь отобрали. Пока заткнула за пояс, однако натирает, да и будущий лорд нехорошо косится на странную вещицу… Надо будет Айсуо попросить подправить наряд.

Роннен тоже помылся – и у него запасная одежда, разумеется, нашлась. Остальные так перебивались. Окно не стеклянное, открыть не представляется возможным – так что амбре образовалось неописуемое. Ладно, переживем. Не впервой.

Я опустилась на колени, вложила руки в ладони Крима и произнесла: «Мой лорд, я становлюсь вашим человеком». Затем он задавал вопросы; моей обязанностью было отвечать: «Да». В частности, я обязалась хранить верность, исполнять приказы и ходить со своим сюзереном в походы «против всех мужчин и женщин, как живых, так и мертвых». На последнем обещаньице меня, если честно, передернуло. Со здешней замечательной магией и не поймешь, насколько близка перспектива столкнуться с ожившим трупом.

Особо оговаривалось, что я понимаю, с кем связалась. Что сюзерен у меня в данный момент опальный и даже заплатить мне не может как следует. Зато с шантажом у него все в порядке! Умеет, блин, делать предложения, от которых нельзя отказаться. Это, само собой, вслух не произносилось.

Соответственно, лорд обязался беречь мои жизнь и имущество, отстаивать интересы вассала перед другими мирньердами и правителями, а также обеспечить «в свой срок» владениями. Земельными, ага. Шесть соток, видимо. Что я с ними делать буду, хотелось бы знать. Впрочем, перспектива обзавестись огородиком еще очень и очень призрачна. И вообще, могилка метр на два на полтора тоже может считаться земельным наделом.

Довольно скулить, Яна! Ты попала фиг знает куда, без денег, документов и с оружием, которым владеешь, мягко скажем, паршиво. Могло быть намного хуже. Может, еще и будет… Хватит себя жалеть, я сказала! И заткни идиотский внутренний голос, бубнящий в такт вассальной присяге: «В горе и радости, во здравии и в болезни…» А то заржешь в самый неподходящий момент, истеричка чертова.

Но до чего ж церемония похожа! Особенно когда Роннен поднял меня с колен и поцеловал. В губы, между прочим. Это что, он всех здесь присутствующих перецеловал, включая ящеров? Силен мужик! Я понимаю, часть обряда, но все же…

Затем мне вновь вручили Айсуо. Я поклялась не обнажать его против сюзерена и союзников. На этом действо завершилось. Но где-то в глубине души некий гадкий типчик вопил, что не все так просто. Что я теперь действительно связана с человеком, о котором ничего не знаю. И что связь эта попрочнее, чем обычное честное слово.

Роннен устало опустился на одну из кроватей.

– Теперь можешь задавать вопросы.

Я подумала. Кое-что с трупом было неясно… Яна, опомнись! Хоть раз в жизни подумай не о расследовании, а о себе!

– Почему ты стал изгнанником?

Опасное любопытство, признаю. Но должна же я хоть сейчас узнать, что не так у лорда, которому присягнула! Тем более сам лорд, похоже, не против.

– Долгая история, – кровать угрожающе затрещала, когда мужчина заворочался, устраиваясь удобнее. Хлипкие здесь койки, однако. – Если в общих чертах: страдания из-за прелестной девицы.

– Ага, прелестной, – фыркнул вислоносый бородач, сидящий на тюфяке.

Лорд Крим благодушно махнул рукой.

– Прелестной она была, тут не поспоришь.

– Кто ж спорит? И прелести… выдающиеся!

Народ заржал.

– Довольно. – Лорд Крим не повысил голоса, даже улыбку с лица не убрал, но его люди замолчали, будто им рты заткнули.

– Так вот, юная леди… одаривала меня благосклонностью. Свадьба в мои планы не входила, однако благосклонностью этой я пользовался в полной мере.

Самое вычурное определение сожительства, которое когда-либо довелось слыхать. Впрочем, возможно, у благородных лордов принято возвышенное описание приземленных реалий.