Мент, меч и муж - Страница 26

К оглавлению

26

– Меч Айсуо не был признан боевым. Он тренировочный, и таковым записан в Книге Статусов. Дейвин не имел права на боевой меч. На тренировочный же не распространяются правила воинских кодексов. И то, что Айсуо живой, не меняет фактов.

На физиономию мальчишки страшно смотреть. Радость от спасения мешается со жгучим стыдом. Неполноценный. Тренировочный. Оправдан по глупости и неспособности служить, как настоящие мечи. Надо будет потом утешить как-нибудь.

Роннен кивает. Решением Илантира он явно недоволен, но все же цедит сквозь зубы:

– Признаю.

Ответной усмешкой Янтарного Льда можно, наверное, хлеб резать.

– Выбор женщины в хозяйки считаю законным, так как господин мой, – короткий поклон в сторону лорда Крима, – назвал ее равной мужчинам и захотел присяги. В случае, если Иана Герасимова присягнет – ты оправдан, меч Айсуо. В будущем веди себя осторожней.

Обнять бы малыша, да не знаю как.

Хороша ловушка, однако же! Илантир ухмыляется, не скрываясь. Одновременно послужить хозяину и поставить зарвавшегося человека на место – это надо уметь. Хочется спросить, что будет, если я не присягну. Открываю рот – и тут же его закрываю, глотаю ругательство: Янтарный Лед все еще придерживает Айсуо. За горло. Как бы невзначай стискивает руку – глаза мальчишки на секунду становятся большими и круглыми, – кивает приветливо, ослабляет хватку. Все понятно.

– Итак, меч остается при тебе. – Крим быстро приходит в себя. – Присягнешь ли ты мне на верность, Иана? Пойдешь ли под защиту рук моих, согласна ли получать верность за верность, честь за служение и смерть за предательство?

А у меня, блин, есть выбор? Айсуо смотрит умоляюще, и поди разбери, о чем просит: то ли о жизни, то ли о правде. Извини, мальчик, если что не так. Но выбора нет. Ты просто еще маленький, не знаешь: за людей почти всегда решают другие. Или жизнь. Даже когда мы считаем, будто выбрали сами, на самом деле в дело вступают опыт, возраст, обстоятельства, настроение, наконец…

Хочу ли я давать обещание? Нет, конечно. Это закрывает пути назад – если таковые еще возможны. Это привязывает меня к сомнительному типу с неопределенным будущим. Привязывает надолго, возможно, навсегда.

Сдержу ли я слово?

Если не возникнут совсем уж невероятные обстоятельства – сдержу.

– Да, я присягну тебе.

Глава 5
Мент и кровавая заря

Здесь и сейчас

– Над городом занималась кровавая заря…

Мой обычный зачин. Риан сидит на коленях у Ливиса, умильно глядит мне в рот и вообще ведет себя образцово-показательно. Будто не он вытребовал сказку чуть ли не шантажом.

Сегодня до полудня я дежурю в караулке. Сын торчит тут же. Потом его заберет Нен-Квек: на семейном совете решено не выпускать деятельного отпрыска из виду. А то ходят тут всякие с конфетами. Сегодня меч дают посмотреть, завтра с внутренностями мешка познакомят и унесут далеко-далеко. А маме с папой переживать, с ног сбиваться в поисках или ждать ультиматума, подкрепленного в качестве увесистого аргумента отрезанным детским мизинчиком? Нет уж, дудки!

А раз ребенок сплавлен на меня, значит, подавай ему сказку. Заодно мои побасенки слушает вся караулка и парочка арестованных. Сама виновата: нечего было языком ляпать!

Байки про кровавую зарю и Джека-Потрошителя мы сочиняли еще в школе, на спор. Здесь оставалось только вспомнить их и немного адаптировать к окружающему миру. Клустициус Шпикачка до сих пор подговаривает меня записать весь этот бред и издать. Я отмазываюсь: во-первых, лень, во-вторых, не хочется лишать приработка Нен-Квека. Он продает истории заезжим менестрелям. Вон как Нен-Реус с интересом прислушивается! Наверняка отцу перескажет.

– Три дня в городе слышался лязг и звон. Стоны, крики, дикие вопли достигали ушей Неба, и оно в страхе закутывалось в облака. Ставни домов не открывались ни днем ни ночью, однако ничто не могло спасти от душераздирающих звуков.

Выдержать значительную паузу.

– Это проходили состязания менестрелей.

Переждать смех и продолжить загробным голосом – тут главное не смеяться со всеми:

– Седьмицу заседал совет, состоящий из бургомистра, глав гильдий и Джека-Потрошителя, но так и не смог определить победителя. А менестрели все пуще распалялись…

Маленький Риан хохочет вместе со взрослыми. Он слабо понимает, о чем я рассказываю, но ему и не важно. Главное, мама делает, что велено. И все довольны.

– Когда совет уже совсем отчаялся, встал Джек-Потрошитель и сказал…

На секунду задумываюсь, как перевести фразу: «Я решу этот вопрос по канонам западных кинофильмов».

– И сказал: «Бывал я в суровых странах, где люди вначале бьют, а затем думают. Решение нашей проблемы придет оттуда!» «О, Джек! – воскликнул бургомистр. – Спаси нас!» Джек-Потрошитель обвел совет суровым взглядом и велел: «Принесите сюда кошку!»

Риан затаил дыхание, глазенки горят. Хороший мой. Люблю.

– Мгновенно был принесен здоровенный кот с огромными когтями и зубами. Менестрелей выставили на центральной площади рядами и заставили петь хором. Джек схватил кота за хвост, раскрутил над головой и бросил в толпу.

А теперь – с чувством, с надрывом, перекрывая всеобщий гогот:

– Мгновенно выяснилось, что самый громкий и звучный голос у того, на кого упала кошка! Главы гильдий целовали Джеку руки и ноги, величая спасителем…

Все, дальше можно не рассказывать. Сами домыслят, сами представят.

– Леди Иана! – вытирает слезы Ливис. – Что ж вы с нами делаете?

26