Мент, меч и муж - Страница 24

– Как он умер?

– Убили. Топором. – Боюсь, раздражение в моем голосе все же прорывается. Я ведь уже все объяснила! И даже если незнакомец на публичной лекции не присутствовал – не маленький ведь, может все сам разглядеть. Воину объяснять прописные истины – последнее дело.

– Когда?

Присаживаюсь на корточки рядом с телом. Был бы покойный из нашего мира – сказала бы, что кавказский тип внешности. Трупное окоченение не разрешилось, пока держится на самом пике. Температура днем была довольно высокой, ночь же выдалась прохладной, стало быть, учитываем средний показатель. Мертв не менее двенадцати часов? Смотреть трупные пятна нет смысла – тело переворачивали, таскали с места на место и вообще всячески затрудняли работу следствия. Хорошо хоть не сгибали, а то и окоченение можно было бы коту под хвост послать.

Что еще? Старые шрамы, а свежих следов борьбы нет. Внимательно осматриваю лицо. Никаких потертостей в уголках губ, никакой синюшности – рот не затыкали, дышал мужчина перед смертью свободно.

Провожу рукой по щеке покойника. О, а вот и шанс разобраться поточнее!

– Не знаете, когда он последний раз брился?

Взгляд красавчика становится ошарашенно-недоуменным.

– Нет. Могу спросить.

– Спросите. Это важно.

Вопреки распространенному мнению, волосы после смерти не растут. И гладкие щеки вкупе с чуть-чуть, самую малость колющимся подбородком могут многое рассказать о времени смерти.

Полумрак слегка рассеивается, и призрачная фигура кивает, а затем просачивается сквозь дверь. Замечательно. У моего мальчика против этого типа нет шансов – если предположить, что габариты играют роль и в мире призраков.

Очень хочется курить.

– Кто его убил?

Замечательно. Я так похожа на ясновидящую?

Молча пожимаю плечами. Игнорировать раздраженную тень, мелькнувшую на лице похитителя, рискованно, поэтому пытаюсь объясниться.

– То, что я делаю – наука, а не волшебство. Выучка. Меня учили расследовать убийства. Но там, где меня учили, есть специальные… – понимаю, что подходящих слов в здешнем языке нет, – люди, которые производят вскрытие тела и особыми приборами исследуют внутренности. Я же могу только приблизительно назвать время смерти и кое-какие приметы напавшего. И то, если повезет.

Возвращается призрак. Сообщает, что Тельвис – очевидно, покойника звали так – брился сразу после ужина. И что вышел «до ветру» спустя примерно три часа. Точного времени никто не помнит. Я напрягаюсь: значит, давно стемнело…

– Его убили до полуночи. И труп перенесли.

Нет, все-таки умыкнувший меня тип – явно большая шишка! Вроде бы только взглянул, но язык сам развязывается.

– Я была в харчевне, куда зашел ваш Тельвис и с ним – два кехчи. Видела, как они ели.

– И они тебя видели, – нехорошо ухмыляется призрак.

Безразлично пожимаю плечами.

– От харчевни до той улицы, где нашли труп, – часа два ходу. Если бы убили на рассвете – щетина была бы значительно гуще, да и окоченеть тело вряд ли за такой срок успеет. Вышел он… ну, берем четыре часа после ужина. Вот как вышел, так и убили. Где ночью держали – не знаю, я не волшебница, но утром подкинули к тому дому.

– Почему утром? – заинтересовался красавчик.

– Место ярмарочное. Патрули ходят. А обнаружили только сейчас. Кстати, в качестве рабочей версии можно принять, что убивал или местный, или человек, в распоряжении которого имелся график патрулирования. Если он здесь, конечно, есть.

Мой похититель хмыкает.

– Есть.

– Ну вот. Не фонтан, признаю, но уже хоть что-то. Тельвис высокий, так что, судя по ране, убивал его или человек одного с ним роста, или очень длиннорукий. А дальше – извините: где его прятали, без спецсредств я вам не скажу. Следы давно затасканы.

Изучающий взгляд.

– Хорошо. Идем наверх, там поговорим.

Мотаться туда-сюда мне не нравится, но с этим типом не поспоришь. Возвращаемся в комнату на второй этаж. Там уже полно народа, но одно движение темной брови – и все выметаются, кроме двух кехчи. Грамотно выходят, без толкучки. Сработанная команда. Кехчи рассаживаются по углам, вроде бы на нас и внимания не обращают, но знаю я такую расслабленность. Шевельнуться не успеешь – уже скрутят.

– Теперь поговорим о тебе.

Мановение руки. Младенец превращается в меч, а Айсуо трепыхается в руках широкоплечего призрака. Одно движение – и шея мальчишки будет сломана.

Спокойно, Яна. Не заводись.

– К чему это? – смотрю на красавчика очень удивленно. – Я могу ответить на ваши вопросы добровольно, господин…

Собеседник улыбается.

– Роннен Крим. Крим, – в голосе едва заметная издевка, – это родовое имя.

У Айсуо на мордашке написано отчаяние. Я налетела на большого босса из Великого Патроната? Похоже, да.

– Господин Крим, хорошо. А мальчик здесь ни при чем. Зачем его мучить?

Дружелюбие из меня так и прет. Даже забавно. И немного противно. Я еще не знаю, что расскажу этому типу, сколько процентов правды будет в истории, если вообще будет. Я знаю лишь, что шантажировать детьми подло.

Хотя здешние парни вполне могут считать Айсуо взрослым.

Физиономия моего похитителя ничего не выражает.

– Видите ли, леди… Иана, я не могу утверждать, будто близко знал прежнего хозяина… этого мальчика. – Похоже, Роннен Крим забавляется. И злится. Причем одновременно. – Но я абсолютно уверен, что его хозяином был юноша из хорошей семьи. Мой дальний родственник по материнской линии. Вас же мне, увы, ранее встречать не доводилось. Тем не менее Илантир утверждает, будто вы в нарушение всех возможных законов являетесь полноправной хозяйкой… этого. С присягой на крови, как положено. Вы не видите в нарисованной картине противоречий, моя леди?